PHILOSOPHIKON

( Collapse )

Вильям, как вам уже известно, человек не просто увлекающийся, а увлекающийся страстно. Мною не единожды предпринимались попытки вытаскивать его из теплых и уютно влажных трясин мономаний, в которых тот не ощущал миазмов фанатизма. Но все бестолку. Если что втемяшилось — оглоблей не сковырнешь. Моя харизма, видать, слаба. К счастью, страсть к изобретению невиданных рецептов омлета, вышиванию златой нитью или изобретению устройств, повышающих остойчивость кораблей флота Его Величества, длилась, по моим наблюдениям, не более пары месяцев. За сим обыкновенно следовал период тягостного уныния, либо пьеса.
Уже месяц как внутренности квартиры моего друга измазаны, забрызганы и залиты глиной. У нас новый фанатизм: гончарное дело!
—А где ты обжигаешь свои горшки, Вильям?
—Френсис, обжигать горшки — это прошлый век. Ты еще не знаешь разве, что я открыл способ отверждать фарфор без обжига? Уголек нынче недешев…
—Ах вот как? Не тем ли способом был изготовлен кувшин, не пожелавший удерживать молоко у миссис Соммерсет?
—Тем ли.
—А не ядовит ли твой способ?
—Ядовит. Зато молоко не прокисает!
—Еще бы: оно просто не успевает.
Вилли перестал толкать голой пяткой маховик гончарного круга и надменно воззрился на меня:
—Френсис, — он смеривал меня взглядом, будто решая, взять ли себе следующим хобби ремесло гробовщика. — ты явно не с праздным визитом. Говори: не люблю задерживать деловых людей.
—Не у тебя ли я оставил прошлый раз центурии Нострадамуса?
На остановившемся гончарном круге новорожденная ваза стала складываться пополам — медленно, как давящийся от смеха человек оседает на пол, держась за животик. Я удержал в себе комментарий, что еще одной вазе не потребуется обжиг.
Вильям оглянулся по сторонам демонстративно бегло, и рёк подчеркнуто спокойным голосом:
—Нет.
—Хорошо… Не смею отвлекать тебя от столь полезных человечеству опытов.
—Твой Предсказамус — бульварное чтиво для идиотов. Вместо того, чтобы читать Шекспира, Бэкона, на каждом углу эта хиромантия!
—Астрология.
—Одна сатана. Псевдонаука… Будущее знать невозможно!


Каково же было мое изумление, когда я застал через пару дней Билла за рисованием натальной карты. На столе, подоконниках, гончарном круге лежали фолианты, среди которых и мой томик центурий.
—Очередное покорение невозможного? Твои крынки уже пользуются достаточным спросом?
—Оставь сарказм для черни южных окраин, друг мой. В этой… астролябии что-то есть!
—Харизма.
—Именно! Ха-риз-ма. А она не берется на пустом месте. Ее нужно заслужить: она сродни доверию, близка вере.
—Не совсем… Ну хорошо, ты уверовал, что положение светил определяет расположение вообще всего на свете. А, зная законы движения светил, мы можем предугадывать расположение элементов чего бы то ни было в будущем, так?
—Вполне. Ты не согласен? Не твоя ли это книжка — Мишеля дё Нотрдама? — он произнес это имя с французским прононсом почему-то.
—Моя. Купил на бульваре.
—И ты не веришь в нее? В смысле — не веришь в возможность предсказаний?
—Вот в чем дело, друг мой. Предсказатель определяет расположение элементов, да. Но не в мире, а в сознании клиента. Предсказать расположение вещей и событий действительно нельзя. Но то, как мы это расположение увидим — вполне себе можно. Обладая достаточной харизмой, не производя никакого принуждения, можно заставить видеть черное белым, круглое квадратным и наоборот. Все дело в харизме, авторитете манипулятора. Здесь для меня более интересно даже другое: «теорема», обратная этой. А именно: харизма — это то, что определяет будущее других людей… Пройдет без малого три века, пока эти положения будут доказаны.
—Три века… Еще есть время, Френсис! Не хочешь ли, я набросаю твой гороскоп?
—Будь любезен, Вильям.


.

Когда мудрецы всякого рода (чаще всего – восточного) толкуют о необходимости достижения баланса, уравновешенности во всем, разве они не толкают Вас в противоестественное? Где, в чем, в каком виде где-нибудь в природе наблюдался когда-нибудь баланс? Вы его видели? Баланс есть только там, где… нет ничего. Но если не баланс, то к чему стремиться? К полному раздраю? Хаосу? «Пахтанию вселенной», авось взобьется какое-нибудь масло? Возьмем конкретный пример: отношения людей. Казалось бы, око за око – это баланс. Как же! Ведь в итоге – минус ДВА глаза. Где ж там баланс? И прощение: всего-то минус одно очко во вселенской ведомости. Но тоже не то, тоже не в глаз, а в бровь. Ну, и как же быть? Взглянем снова на природу. Вокруг нет ни баланса, ни хаоса, а есть некая их комбинация, дающая нечто третье, качественно отличное от первых двух. При этом и первый, и второй – сами по себе не имеют смысла. Стремление как к равновесию, так и к беспорядку – одинаково бессмысленно. А скорее же всего, и равновесие, и хаос – есть лишь иллюзия восприятия, игра сознания, кажимость при наблюдении за вот этим вот третьим.

Падение камня на землю многими воспринимается как стремление камня к энергетическому балансу – к состоянию равновесия сил. Но насколько же узок такой взгляд! Неизвестная природа гравитации временно столкнулась с неизвестной природой плотности, непроницаемости материи, которая клокочет от нестабильности, флуктуируя вокруг некого случайного состояния «равновесия», и во всем этом непостоянстве неизвестного, мнимом балансе разнородных свойств, когда «приравнивается теплое с красным», мудрецами найден баланс! Это непостижимо само по себе! Ведь это всего-лишь замедление, временное препятствие, а не баланс. Каждую микросекунду и камень, и земля, на которую он упал, меняются до абсолютной нетождественности. Они тождественны сами себе только в нашем воображении. В действительности – даже их взаимное расположение невозможно измерить (как минимум – по двум причинам: во-первых, оттого, что невозможно в принципе определить, откуда и докуда мерить, а даже если мы эту точку – вымышленный сам по себе объект – и найдем, через мгновение она поменяет свое положение). Камень может пролежать миллиард лет «на том же месте», но за весь этот миллиард лет ни одна из его характеристик или составных частей не будет пребывать в балансе ни одной секунды.

Есть только одна, полная энигмы, характеристика у всего – движение. Метафизика движения – тема неисчерпаемая. Хотя, казалось бы, что в нем сложного для понимания? Тем не менее, начав давать определение этому феномену, мы даже не сможем однозначно сказать, атрибут ли оно объектов. Или, может быть, оно – сама суть их бытия, причина всего?

Одни уходят, так и не поняв, зачем приходили, другие – так и не успев сделать то, зачем пришли.

Наверное, это не главное – реализовать что-то, или «найти себя». За  такой короткий срок жизни разве можно вообще что-то найти, реализовать? А тем более – себя. Совершенно немыслимо что-нибудь понять, чему-нибудь научиться (не говоря уже – научить) стоящему, заметному, имея за спиной хотя бы такой смехотворный срок жизненной опытности, как тысячу лет. Это я перефразирую Воланда, который пенял людям, что они на тысячу ближайших лет не могут жизнь спланировать. Как же тут планировать на тысячу тел, когда жизнь проходит впопыхах и спешке, как-будто с самого рождения до смерти только и делаешь, что собираешь багаж, вечно обнаруживая, что твой поезд уже, скорее всего, отходит от платформы. Или – что вот он, поезд, но билеты остались на трюмо в прихожей. Или вынужден сходить на ближайшей станции, поняв, что поезд идет не туда, и деньги за ненужный билет тебе никто не вернет… И так вот все проходит.

Как можно руководить тысячами тел, не имея за плечами тысячи лет?.. Если иметь власть и средства, то непременно бы использовал их для продления собственного здоровья и жизни на неограниченный срок. Но, судя по тому, что цари, царицы, короли и королицы помирают в том же возрасте, что и челядь, никаких средств не существует. И неужели эти дети – новорожденные в сравнении с возрастом цивилизации и человечества вообще – имеют действительную способность управлять народами? Или народами управляют действительно живущие тысячи лет, а эти – подставные лица? Или все развивается по заранее расписанному плану, а все «руководства» – только видимость?

Решать судьбы людей – непосильная задача для человека, мне кажется. Как-то раз случилось мне быть в составе суда присяжных. Я покинул этот проект, так как понял, что мне – с одной стороны – никогда не будет достаточно доказательств и прочей сопутствующей информации, которая сможет объять абсолютно все варианты и аспекты дела, а, во-вторых, я никогда не смогу уравнять преступление с наказанием, чтобы с чистой совестью и уверенностью в справедливости и адекватности меры пресечения вынести один из возможных вердиктов: «виновна» или «не виновна» (подсудимая была женщиной, подозревавшейся в колдовстве и порче скота и домашней птицы). Имея власть и необходимость решать судьбы, мои сердце и мозг взорвались бы уже через полчаса. Удивительно как бывают люди, отправляющие других на смерть, карающие других за что-то на основании чего-то. Да, это возможно. Но взвесив абсолютно все нюансы. Но для этого нужен огромный жизненный опыт, и большая работа, длившаяся не одну сотню или тысячу лет.

Не могу поверить в то, что судьбы людей в руках других людей, мгновение назад делавших в пеленки – и вот они уже за пару-тройку декад обрели мудрость и способность взвешивать деяния и души. Если это так, то это… очень странно.

У дядюшки Хиггса никогда ничего не бывает серьезно. На него посмотришь – никакого веса и авторитета не найдешь в нем. Пустослов, взгляд нетверд, ускользающ. Полуулыбочка эта полузаискивающая. Говорит нескладно – как-будто мысль у него проходит трухлявой нитью чрез узкое игольное ушко: сначала как-то даже бойко; затем вдруг образуя лохматый узелок, застревая и обрываясь.

Но такая у хозяина моего дома внешняя видимость. Эти его обрывки мыслей с «лохматыми узелками» застревают и где-то в памяти, всплывают после и получают всегда использование… Хотя, даже в такие многочисленные моменты никто не взглянет на мистера Хиггса удивленно, восхищенно, и уж тем более – сконфуженно («Прости, Хиггс, что не слушал тебя, считая твою болтовню пустословием, экий я болван!»). Нет, никогда ничего подобного ни с кем не случилось. Все предпочитали промолчать, сделав вид, что ничего и не говорил им Хиггс – будто сам факт, что они его вообще слушали, был чем-то постыден.

И Вильям, кстати сказать, тоже много взял от него. Я это замечал – и в беседах с ним, и в его текстах. Но ни разу не повернулся у меня язык отметить сие вслух – как не повернулся бы язык шутить над чьей-либо болезнью. И сам он вряд ли и себе признался бы, что взял эти идейки от старика Хиггса.

Вот и сейчас Вильям с лицом скромного гения изрек:

–Ему (Богу то есть) если и нужно что-то, то уж точно не изменения и улучшения. А нужно Ему некое перманентно представленное разнообразие! Ведь если б было бы иначе…

Что было бы иначе – я и так знал: эту идею мы слышали с полгода назад от дядюшки Хиггса. Кое-как тот сплел из трухлявых узловатых нитей свой силлогизм, полуизвинявшись полуулыбаясь.

–Превосходно, Вильям! Тут я с тобой совершенно соглашусь. Боюсь… что ты гений, друг мой!

Вдруг начало происходить нечто. По всей Земле. Никто не понимает, что именно происходит, но все чего-то ждут. Как говорится, «атмосфера наэлектризовалась». И вот, в один прекрасный день, народонаселение земного шара постепенно осознает, что совершенно во всем мире светло как днем, и нигде нет ночи. Никто не может заснуть. Да и не хочет. Кто был болен или в коме, те тоже очнулись. В моргах, на кладбищах, в церквях в момент отпевания покойники проснулись на все время События. Событие заключалось в явлении Лика на небе (причем так, что его могли видеть – и видели – абсолютно все). Он просто явился. Ничего не сказал. Никаких гласов и труб небесных. Даже ветры остановились. Выражение лица – неопределенное, безэмоциональное и бесчувственное. Благоухание в воздухе, и прочее.
День-два у населения Земли эйфория. А вот после – начинается жесть. И ее устраивают люди. Кровавые выяснения, кто божий, а кто от дьявола; опасная промышленность, военные склады, транспорт наполнились катастрофами – потому что всем стало не до промышленности, складов и транспорта... И начался апокалипсис вручную...

прана

пранаСледует ли считать метафору, аллегорию, иллюзию, аллюзию, намек и т.п. ложью?
Из определения «Ложь – утверждение действительности мнимого, и/или мнимости действительного» можно умозаключить, что в метафорах, аллегориях и т.д. как раз-таки и утверждается истинное. Однако, несколько лукаво (это во-первых). А во-вторых, никем не принимается в расчет, поймет ли кто-нибудь значения метафор, т.к. они никогда не даются с расшифровками. Они содержат некий шифр. Зачем существуют шифры? Для скрытия. Зачем существует скрытие? Для достижения некой цели обходным – то есть обманным – путем. Таким образом, всякое иносказание является враньем, ложью. Только это такая ложь, которая особо не стремится показаться правдой, ибо говорящий метафорично и слушающий его – как подразумевается – заранее понимают, что слышат неправду. Они как бы подмигивают друг другу при этом и хитро улыбаются, говоря «да-да, конечно-конечно», и слушающий тутже начинает искать другой смысл в сказанном (если поймет, что сказанное ложь, и если имеет ключ к расшифровке метафоры). Обоим не скучно, потому что первый невинно соврал, а у второго есть занятие – разгадывание загадки. Но суть метафоры и аллегории – есть ложь, не смотря на то, что ее особо за правду никто и не выдает. Степень сложности шифра не отменяет того, что послание сокрыто, а истинное положение вещей спрятано за завесой лжи, пусть бы и заведомо, или даже намеренно, дырявой и полупрозрачной.
Между говорящими людьми метафоричность и аллегоричность чаще всего совершенно безобидны и невинны, так как общающиеся практически всегда понимают, в чем состоит забавный подвох. Дело сложнее с Реальностью. Тут ключей к пониманию давать никто не собирался и не собирается. Реальность материи – сплошная иллюзия, аллегория и метафора, смысла которой не удалось постичь никому. Велик тот Лжец!

Но это (несовместимость Адама и мира), в свою очередь, вызывает еще целый ряд вопросов. Например, в чем смысл этой несовместимости (из которой вытекает непознаваемость)? Почему, собственно, стремление познать мир должно расцениваться как грех? И разве Бог не предполагал, что Адам захочет познания? Значит Он, как минимум, не всеведущ? Если всеведущ, то Он намеренно отправил Адама в мир, не дав инструмента познания его, только – в лучшем случае – какие-то скудные, противоречивые, и бессмысленные – по большому счету – сведения про какие-то терние и волчцы и поядение змеем праха.

Да, имеет смысл версия, что Он нарочно создал мир и сознание адама несовместимыми (потому что логично предположил, что Адам примется за вскрытие именно этой, материальной реальности), и вверг его туда с целью научить, но не мирскому устройству а некой другой науке. Какой? Чем или когда должно кончиться это изгнание (неужели когда убиенные праведники дополнят число?)?

Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас.(1Ин 1:10)
Логично: Если мы отбрасываем всякое чувство вины, то Бог и предстает с необходимостью как лжец. То есть, Иоанн также видел, что как минимум один из нас – либо Бог, либо человек – обязательно является греховодником, и предлагает априори таким негодяем считать себя. То есть, по Иоанну, человек – от рождения антихрист… Жидкость этой ситуации, как видим, в том, что мы поставлены перед выбором меж двух зол. И таких логических вилок Писания предлагают множество (если не сказать – состоят из них целиком и полностью).

Тут по поводу "Реальность - есть Метафора", на самом деле, можно еще вот к какому выводу прийти: мир (и все, что существует для и благодаря ему: материя, психика, душа, тело и прочее) просто не были предназначены для познавания человеком. Ну, вот пишет иностранец письмо кому-нибудь, а вы перехватываете его, вскрываете, удивляетесь, что ни слова не разобрали, обвиняя ни в чем не повинного иностранца во лжи... Глупо же!
То есть здесь, действительно, во-первых, грех (вскрытие чужого письма), и - во-вторых - следующее из него обвинение во лжи и злонамеренности. Таков грех познания, совершенный Адамом (в одной из расхожих трактовок). Удивительно, как Творец дозволяет и далее копаться в механизме, Им сотворенном, не наказывая и далее (или, все-таки, наказывая - это мы просто привыкли?).
Таким образом, вывод: нет стопроцентной причины называть Бога лжецом, поскольку факт намеренного введения в заблуждение не вытекает явно; а равно и нет признаков, свидетельствующих о Его заблуждении, или незнании*.
Нестыковку человека с миром можно объяснить так, что человек - создание изначально не мирское, не материальное. Отсюда и его непонимание устройства мира.
...Теодицея прямо...


Из этого следует, что Бог, сотворяя иллюзию, наполняя ее метафорами и аллегориями, загадками и ребусами, не позаботившись дать ключи к ним, делает одно из двух: либо лжет, либо заблуждается.
Бог, конечно, есть любовь. Но это не противоречит Его предполагаемой лживости, либо неосведомленности.